Новости

   Источники

   Исследования

   О проекте

   Ссылки

   @ Почта




 

Введение

  Среди активно изучаемых событий отечественной истории ХХ века особняком стоит революция 1905-1907 гг. В калейдоскопе меняющихся оценок, сенсационных "открытий" и "закрытий" о ней просто постарались забыть. До сих пор применительно к Сибири социальный катаклизм ассоциируется с мифологизированными образами, созданными в 1930-1940-е гг.: руководящей ролью не существовавшей тогда большевистской партии, вооруженными восстаниями в Красноярске и Чите, предательской ролью либералов, оппортунистической деятельностью меньшевиков и т. д.

  Историография

  Отдельные аспекты истории Первой русской революции в свое время получили освещение в историографических публикациях Н. И. Брюханова, Н. В. Блинова, М. В. Ивановой, В. П. Воноткова, Л. М. Горюшкина, Э. Р. Кадикова, Ю. Ю. Патылицыной [1]. Определенный вклад в историографию проблемы внес и автор настоящего исследования [2]. Вместе с тем системный анализ накопленного творческого наследия еще предстоит осуществить и оценить в свете современных теоретических и методологических подходов, применяемых при изучении социальных катаклизмов и общественно-политического движения.
  Первые публикации, посвященные событиям революции, представляющие очерки, написанные на базе личных впечатлений и материалов местных газет, появились в ее ходе и в период 1907-1917 гг. [3] Большое значение для развития исследований по теме имело празднование 20-летнего юбилея революции, а также активная деятельность местных отделений Истпарта. Так, в связи с годовщиной в Томске 19 декабря 1925 г. состоялось торжественное заседание, открытое председателем местного окрисполкома, на котором с воспоминаниями о событиях второй половины октября 1905 г. в городе выступили их непосредственные участники и очевидцы [4]. Авторами первых публикаций стали участники революции 1905-1907 гг. [5] Поэтому фактографическую основу их составили воспоминания.
  В целом литературу, появившуюся во второй половине 1920-х - начале 1930-х гг. по истории Первой русской революции в Сибири, можно условно разделить на две группы. К первой относятся обобщающие сочинения ведущих историков-марксистов того времени: В. И. Невского, Е. М. Ярославского, М. Н. Покровского и их учеников, которые анализировали события изучаемого социального катаклизма в стране и касались, в связи с этим, отдельных аспектов революционного движения в Сибири [6]. Для них характерно наличие оценочных суждений, исходящих из общих их представлений о Сибири начала ХХ в. Например, М. Н. Покровский писал об отсутствии у революционного движения здесь массовой классовой базы, о том, что оно было представлено лишь "пришлым железнодорожным элементом" [7]. Вслед за ним В. Д. Вегман утверждал, что в Сибири в 1905 г. "была только революционная рябь", а Н. Н. Баранский заявлял, что "…сибирская железная дорога породила все сибирское движение" и что революция 1905-1907 гг. за Уралом была "железнодорожной революцией" [8].
  Пересмотр подобных утверждений наметился на рубеже 1920-1930-х гг. В трудах В. И. Невского и А. А. Мильштейна гипотетически формулируется трактовка революционного процесса в регионе, исходящая из признания наличия здесь предпосылок для буржуазно-демократической революции и участия в ней различных социальных групп местного социума [9]. В центре внимания исследователей исследуемой группы находились события конца 1905 г. в Чите и Красноярске, интерпретируемые как вооруженные восстания. Причину их поражения В. И. Невский видел в изолированности региона от пролетарских центров России и преобладании зажиточного крестьянства, враждебно относящегося к пролетариату. В целом же исследователи 1920-х - первой половины 1930-х гг. невысоко оценивали революционную активность сибирского крестьянства, "не стесненного земельной теснотой и прижимом помещика" [10].
  Вторую группу составили исследования сибирских историков, в которых события конца 1905 г. являлись центральным сюжетом [11]. Выгодно отличается от большинства перечисленных сочинений обширная статья А. А. Ансона, посвященная восстанию в Красноярске. Автор широко использует архивные материалы, воспоминания, периодику, листовки и т. д. Я. Новогрешнов затронул и такой, впоследствии дискуссионный, вопрос о политической ориентации газеты "Красноярский рабочий". По его мнению, в редакции повременного издания преобладали меньшевики. Подобная характеристика определялась воспоминаниями Б. З. Шумяцкого, заявившего, что редакция газеты "была фактически и без борьбы захвачена меньшевиками". [12]
  Особенности процесса изучения Первой русской революции в регионе во второй половине 1930-х - первой половине 1950-х гг. проявились в усилении позиций профессиональных историков, в концентрации научной разработки проблемы в Иркутске, Чите, Томске, Москве. Увидели свет монографические исследования М. К. Ветошкина, В. И. Дулова, Ф. А. Кудрявцева, Н. Н. Яковлева, среди которых следует выделить сочинения профессионального революционера и историка М. К. Ветошкина [13]. Используя значительный архивный материал, периодику, воспоминания, он, по определению Н. В. Блинова, "по сравнению со своими предшественниками сделал значительный шаг вперед в систематизации накопленных исследовательских знаний, в их обобщении и в раскрытии основных черт рабочего движения от его возникновения до кульминационных событий первой русской революции" [14]. В его работах отображена многогранная деятельность сибирских организаций РСДРП, степень их влияния не только в крупных городах, но и различных районах региона. Вместе с тем при оценке усилий отдельных комитетов РСДРП Сибири (Омского, Красноярского, Томского, Иркутского) у М. К. Ветошкина имелись серьезные противоречия, упрощения, декларации. Суть его концепции сводилась к констатации присутствия, и соответствующего преобладания, в партийных организаций отдельных большевиков (В. В. Куйбышев, С. М. Киров) или меньшевиков, которые определяли ее политическую ориентацию. Отсутствовал в книгах М. К. Ветошкина анализ периода отступления революции. Следует согласится с мнением Н. В. Блинова о том, что названный автор "в 30-50-е гг. явно преувеличивал социально-экономическое значение открытия движения по Сибирской железной дороге накануне революции 1905 г., а вместе с тем и меру классовой сформированности сибирского отряда рабочих… Им был принят в конечном счете путь распространения на сибирское движение всех основных положений, составляющих в "Истории ВКП(б)" характеристику российского пролетариата и его борьбы. Но если для России эти положения, хотя и односторонне, в главном отражали путь рабочего класса, то для характеристики рабочего движения в Сибири, где промышленный пролетариат в заметных размерах лишь начал формироваться в конце XIX - начале ХХ в., они были недостаточны, нуждались в серьезных доказательствах. Заимствуя утвердившиеся общие выводы, М. К. Ветошкин оказался в противоречии со многими фактами" [15].
  В предвоенные и послевоенные годы выходит ряд биографических работ, посвященным руководителям "Читинской республики" В. К. Курнатовскому, А. А. Костюшко-Валюжаничу, И. В. Бабушкину [16]. Для этого времени характерно усиленное внимание к истории "Читинской республики", как в плане расширения тематики исследований, так и увеличения их количества. Так, в статьях Ц. Г. Арановича исследовалось участие военнослужащих Читинского гарнизона в событиях 1905-1906 гг. [17] "Командование гарнизона, - отмечал он, - лишенное возможности опереться на какую-либо кадровую часть, как бы устранилось временно от власти, ожидая прибытия не тронутых революционной агитацией солдат с манчьжурского фронта. Так, в итоге реального соотношения сил, на этом этапе развертывания событий в Чите, фактическая власть переходит в руки рабочих и солдат" [18]. Получается, что не только рабочие и солдаты взяли власть в свои руки, но и местная администрация устранилась от исполнения своих обязанностей и тем самым передала власть восставшим.
  В ряде других работ основное внимание обращается на период с ноября 1905 по январь 1906 г., т. е. на время существование "Читинской республики" [19]. В. И. Дулов, Ф. А. Кудрявцев, В. П. Гирченко считали, что рабочие установили свою власть в городе в конце ноября 1905 г., парализовав деятельность царской администрации. О. Чаадаева ограничила время существования "республики" декабрем 1905 - январем 1906 г. В отличие от них А. А. Мильштейн заявил: "…за короткий отрезок времени всеобщей октябрьской стачки и вооруженного восстания рабочий класс Читы под руководством большевистской организации создал боевую дружину, захватил почту и телеграф, фактически стал хозяином на железной дороге" [20]. Как видим, у него речь идет о захвате власти только на железной дороге.
  Таким образом, период с середины 1930-х до середины 1950-х гг. характеризуется появлением и сосуществованием противоречивых тенденций. С одной стороны, наблюдалось усиление внимание историков к вооруженным восстаниям в Чите и Красноярске, была разработана их концепция. Расширилась проблематика исследований. Однако данный процесс сопровождался появлением ошибочных и спорных суждений. Искусственно внимание историков ограничивалось выяснением планов восставших по организации отпора карателям и причинам, воспрепятствовавших этому. Исследователи рассматриваемого периода так и не смогли ответить на целый ряд вопросов, прежде всего о степени захвата власти восставшими в упомянутых городах. Ряд положений, выдвинутых тогда, носило декларативный характер и не подкреплялась фактами. Например, серьезной ошибкой В. И. Дулова, Ф. А. Кудрявцева, О. Чаадаевой, В. П. Гирченко, А. А. Мильштейна являлось утверждение о существовании в Чите Совета рабочих депутатов и Совета рабочих, солдатских и казачьих депутатов. Авторов не смутило отсутствие сведений о существовании таких советов в документах.
  В рассматриваемое время активизировалось изучение событий Первой русской революции в Иркутске (упомянутая выше монография В. И. Дулова, Ф. А. Кудрявцева, обширная статья Н. Н. Яковлева [21]), но их авторы выступили последовательными сторонниками концепции М. К. Ветошкина, объясняющей слабые стороны революционного движения происками меньшевиков. Интенсивно анализировались во второй половине 1930-х - первой половине 1950-х гг. сюжеты о роли военнослужащих Манчжурской армии в революционном процессе и усилия железнодорожников региона по их быстрейшему возвращению в места постоянной дислокации с театра военных действия. Именно тогда в законченном виде М. К. Ветошкин формулирует концепцию "революционной эвакуации". Основу ее составило заимствованное у М. Н. Покровского и Н. Н. Баранского утверждение о захвате железнодорожными стачечными комитетами дороги с целью ускорить перевозку войск из Манчжурии. Автор дополнил это положение утверждением о специфическом характере октябрьской всеобщей политической стачки в Сибири, где рабочие "бастовали на сибирских железных дорогах для того, чтобы усилить работу этих железных дорог" [22]. М. К. Ветошкин уточнил понятие "революционная эвакуация". Им оперировали многие исследователи, но в чем же именно выражалась революционность в ходе перевозки войск - никто не пояснял. По мнению Михаила Кузьмича "солдатская масса была полна сочувствия к крестьянскому движению, готова была поддержать это движение и всеми силами рвалась домой". Поэтому ускорение перевозки солдат объективно способствовало усилению крестьянских волнений, расширяло и углубляло революционное движение. А для этого и был необходим захват железной дороги.
  В первой половине 1950-х гг. на большом фактическом материале В. Е. Полещук опроверг выдвинутое М. Н. Покровским, Н. Н. Баранским и М. К. Ветошкиным утверждение о начале эвакуации военнослужащих из Манчжурии в октябре 1905 г. и доказал, что октябрьская всеобщая политическая стачка воспрепятствовала возвращению военнослужащих с Дальнего Востока и это было на руку революции, так как лишило самодержавие возможности использовать войска для ее удушения [23]. Вместе с тем указанный автор показал, как в ходе стачки были сорваны планы эвакуации армии, предполагавшие отправку в Европейскую Россию верных правительству казачьих и пехотных частей. Начиная с декабря 1905 г., для ограничения размаха солдатских волнений в Манчжурии, командование вынуждено было начать отправку запасных. И уже тогда для их скорейшей перевозки железнодорожные комитеты захватили управление движением на дороге, а социал-демократы развернули агитацию среди перевозимых военнослужащих.
  В конце 1930-х гг. работа Г. У. Бузурбаева положила начало изучению участия в революции 1905-1907 гг. сибирского крестьянства [24]. Написанная на большом фактическом материале, она анализирует основные формы борьбы крестьянства Алтайского округа с администрацией Кабинета его императорского величества. Однако некритическое отношение к источникам привело к тому, что Г. У. Бузурбаев неверно интерпретировал некоторые факты. Например, по его мнению, подкрепленному ссылкой на соответствующий документ (отчет Барнаульского комитета РСДРП), в начале 1906 г. в состав указанного комитета входило 30 деревенских социал-демократических групп [25]. До настоящего времени не установлено существование хотя бы одной из них. В другом случае, доверяясь источнику, он утверждает о 100 тыс. экземплярах листовок, выпущенных Бийской группой РСДРП, хотя еще В. И. Шемелев установил, что издавала их группа бийских интеллигентов во главе с мировым судьей В. Петровым [26].
  Кроме отмеченных выше, в конце 1930-х - начале 1950-х гг. увидели свет работы популярно-краеведческого характера [27]. В послевоенный период было подготовлено несколько кандидатских диссертаций, посвященных отдельным сторонам деятельности большевиков Сибири в период революции 1905-1907 гг. [28] Но результаты сочинений были обнародованы тогда только в авторефератах, не вместивших в себя весь объем информации, полученных их авторами.
  Начало следующего этапа было связано с празднованием 50-летнего юбилея Первой русской революции в 1955-1957 гг. По моим подсчетам тогда увидело свет 7 монографий [29], ряд популярных и краеведческих изданий [30], около 40 статей в тематических сборниках и повременных изданиях. Изучение проблемы получило отражение в очерках истории областных и краевых организаций КПСС, в которых отдельные главы посвящались дореволюционному периоду, не только используя результаты конкретных исследований, но и, зачастую, игнорируя их. К 1990 г. подобные издания имели практически все территории региона от Кургана до Якутска, исключая Томск и Новосибирск. Парадоксально, а может быть закономерно, но очерки не были подготовлены как раз там, где трудились высококвалифицированные специалисты.
  Из других обобщающих трудов, подготовленных сибирскими учеными, отдельные аспекты проблемы нашли отражение в третьем томе "Истории Сибири" [31]. Затруднительно характеризовать позиции авторов шестой главы этого сочинения, целиком посвященного Первой русской революции. Объясняется это тем, что она написана группой историков (А. Т. Коняев, Г. А. Терюшков, П. А. Бородавкин, В. И. Дулов, Ф. А. Кудрявцев), каждый из которых внес в рассматриваемые вопросы свой вклад. В третьем томе анализируются события в Сибири в общем потоке революционного движения, отмечается ведущая роль рабочих, руководимых большевиками, выделяются отдельные события, характеризующие активность масс, прежде всего в октябре и декабре 1905 г. Вместе с тем в главе присутствует попытка увязать результаты исследований, вышедших к середине - второй половине 1960-х гг., с традиционными выводами, сложившимися в 1930-1950-е гг. Крайне осторожно освещаются некоторые дискуссионные проблемы истории революции 1905-1907 гг. в Сибири. Подобное положение привело к тому, что авторы обошли молчанием ряд спорных вопросов. В частности, ничего не говорится, применительно к Красноярску, о выборах в городскую думу, в развитии восстания главным тормозом традиционно объявляется прапорщик А. А. Кузьмин, но уже не находящийся под влиянием меньшевиков или эсеров, а возглавляющий группу "либеральствующих элементов…, вошедших в солдатский комитет". Допускается грубая ошибка в том, что в городе дислоцировалось два железнодорожных батальона, хотя в тексте речь идет только об одном [32].
  Вплоть до середины 1980-х гг. проявлялся "стабильный интерес" к истории сибирских социал-демократических формирований периода революции 1905-1907 гг. По моим приблизительным подсчетам по этой теме защищено две докторских диссертации (М. К. Ветошкин, Н. И. Кабацкий), еще в трех (В. М. Самосудов, Н. Н. Щербаков, Н. В. Блинов) она доминирует. Их "подпирают" 26 кандидатских диссертаций, имеющих историко-партийную направленность (Н. И. Брюханов, Д. Б. Груш, Л. И. Давыденко, В. П. Вонотков, М. В. Иванова, А. В. Зайцевский, А. И. Ключников, Б. В. Кондриков, А. Т. Коняев, Я. М. Кофман, И. А. Кулинич, П. З. Курусканов, И. Г. Лашков, Г. П. Марина, Н. В. Пашкова, Г. А. Порхунов, А. И. Романов, И. М. Светлолобов, В. М. Слободян, Г. А. Терюшков, Г. С. Тофорова, П. П. Тышкилов, К. А. Чебыкин, А. С. Шершнева, А. А. Штырбул, Е. П. Яровенко и др.).
  Главный же итог изучения истории местных объединений РСДРП заключался в преднамеренной подмене социал-демократии большевизмом, искусственном размежевании на большевиков и меньшевиков на уровне первичных организаций. Примерно две трети публикаций по рассматриваемому сюжету в заголовках использовали клише "Деятельность большевиков по…", "Борьба большевиков за…", "Осуществление большевиками…", хотя РСДРП вплоть до весны 1917 г. была единой. Внутрипартийные конфликты, выяснение отношений, тенденция к расколу были характерны для руководящих партийных структур и отдельных лидеров, отчетливо проявляясь во время партийных съездов и конференций. На местах, в частности в Сибири, формирования являлись не объединенными, а едиными, проявляя по тем или иным программным и тактическим вопросам меньшевистские или большевистские позиции.
  В литературе деление на меньшевиков и большевиков часто осуществлялось в 1930-1960-е гг. искусственно, исходя из последующей политической ориентации того или иного лица, а потом ретроспективно распространялось на дореволюционный период. М. К. Ветошкин, Н. Н. Бааранский, Б. З. Шумяцкий стали видными деятелями РКП(б), значит, и в 1905-1907 гг. они являлись последовательными большевиками. Примкнул бывший руководитель Красноярского объединенного совета солдатских и рабочих депутатов периода первой революции А. А. Мельников в 1917 г. к меньшевикам, значит, будучи руководителем объединения, проявил непоследовательность, нерешительность и вообще проводил соглашательскую политику. Искусственное размежевание сопровождалось подобным же разделение заслуг и просчетов. Причем большевикам отводилась роль безусловных лидеров в революционном процессе, организаторов всех наиболее радикальных и массовых выступлений. На меньшевиков возлагалась ответственность за все слабые стороны, ошибки и неудачи. Раскол, произошедший на II съезде РСДРП, имел характер разногласий в верхах. Более того, в Сибири из-за слабой связи с центральными партийными органами даже активисты имели смутное представление о характере разногласий. Для иллюстрации можно сослаться на самый солидный по объему сборник документов по анализируемой теме, изданный в 1958 г. [33] Из 207 опубликованных в нем документов лишь пять касаются внутрипартийных разногласий, из них четыре принадлежат центральным партийным органам и только один упоминает о существовании в регионе меньшевиков (протокол заседания Западносибирской конференции РСДРП от 13 сентября 1906 г.). Вплоть до 1970-х гг. не изучалась деятельность либералов, эсеров, монархистов.
  В последний раз в 1985 г. появилось постановление ЦК КПСС "О 80-летии революции 1905-1907 гг. в России", в очередной раз затвердившее ее концептуальную схему, далекую от исторических реалий начала ХХ века., но в рамках которой надлежало освещать революционные события: "В авангарде освободительной борьбы народа шла партия большевиков во главе с В. И. Лениным - партия нового типа, осуществившая на деле соединение революционной теории с рабочим движением. Революция 1905-1907 гг. была первой в мировой истории революцией, в которой марксистская партия выступила как самостоятельная сила со своей программой, четко разработанной стратегией и тактикой" [34]. Заметим попутно, что ни одно из положений этого тезиса не соответствовало действительности. Не существовало в 1905-1907 гг. "партии большевиков". Не было абсолютного преобладания социал-демократов в среде общественно-политических группировок региона, и они в совокупности являлись частью освободительного движения.
  Во исполнение постановления руководящего партийного органа в Сибири в 1985 г. прошло три научных конференции: специализированная в Омске ("Революция 1905-1907 гг. и борьба трудящихся Сибири против царизма") и еще две в Томске и Шушенском. Всего, если судить по программам, на них заявили 83 доклада и сообщения; в том числе по различным аспектам деятельности организаций РСДРП - 27 (из них 15 посвящены большевикам), 10 - по другим политическим партиям и движениям (эсеры, кадеты, областники), 8 - по рабочему классу, 9 - по крестьянству, 3 - военные, 2 - учащиеся, 1 - буржуазия, 1 - В. В. Куйбышеву. Еще 17 участников предполагали проанализировать различные вопросы революционного движения в регионе до и после социального катаклизма. Остальные доклады носили ритуально-пропагандистский характер: "Воспитание рабочего класса Сибири на героических подвигах участников революции 1905-1907 гг." или "Первая русская революция в России и некоторые вопросы современного революционного движения". Как видим, приоритет уже традиционно отдавался изучению большевиков и их воздействию на основные группы местного социума. Вместе с тем конференции 1985 г. зафиксировали пробуждение интереса к другим политическим объединениям, и именно тогда заявили о себе будущие ведущие специалисты в области исследования эсеров, меньшевиков, анархистов, кадетов, октябристов: С. В. Макарчук, О. А. Харусь, А. А. Штырбул, Г. А. Порхунов, А. Л. Афанасьев, Г. А. Ноздрин, Ю. П. Родионов, А. Е. Плотников и др.
  После 1985 г. происходит обвальное падение интереса к "опальной" революции. Прекратилось проведение тематических конференций. За истекшие 25 лет увидели свет только два сборника научных трудов [35]. Примерно такая же ситуация фиксируется в целом по России [36]. В связи со 100-летним юбилеем Первой русской революции властями активно использовалась тактика умолчания или произвольного препарирования событий. Так, с соответствующим размахом праздновалось 100-летие российского парламентаризма (открытие I-й Государственной думы в апреле 1906 г.), но забыли упомянуть, что обещание создать законодательный представительный орган у императора Николая II в октябре 1905 г. буквально вырвала волна революционных выступлений. О происходивших изменениях можно судить на основе анализа указателя работ по истории партийно-политического движения в Сибири в начале ХХ в. за 1985-2000 гг. из историографического сочинения А. П. Толочко [37], включающего 373 наименования, в том числе 204, затрагивающих Первую русскую революцию. Я их сгруппировал по двум периодам: 1985-1990 гг., когда происходил переход к новым парадигмам в освещении проблемы и большая часть вышедших тогда публикаций несла традиционные оценки событий 1905-1907 гг. в регионе, и 1991-2000 гг. Далее, все опубликованное по проблеме подразделил еще на две группы. В первую включил публикации, относящиеся к 1905-1907 гг.; во вторую - работы по истории Сибири начала ХХ в., в которых революционные события составили часть более обширных временных интервалов. Итак, в историко-партийном плане по первой группе в 1985-1990 гг. указатель зафиксировал 58 наименований, в 1991-2000 гг. - 34; по второй группе - соответственно 21 и 72 наименования. Таким образом, представленные данные свидетельствуют об устойчивом снижении интереса в течение всего анализируемого периода к событиям Первой русской революции в Сибири. Вместе с тем постепенно возрастало число публикаций, в которых эти события фрагментарно рассматривались в обобщающих трудах, относящихся к началу ХХ века.
  На этом фоне прекратилось целенаправленное изучение и осмысление деятельности сибирских организаций РСДРП. На другом полюсе наблюдается устойчивый интерес к немарксистским политическим объединениям (неонародники, либералы, консерваторы, сибирские областники), разработка истории которых началась 25 лет назад и привела к появлению обобщающих работ и защите диссертационных сочинений А. П. Толочко, О. А. Харусь, В. В. и В. Г. Третьяковыми, Н. П. Курускановой, М. В. Станковой, Е. Л. Бузмаковым, Н. В. Макарьевой и др. Из немногочисленных новых сюжетов, рассмотрение которых определилось в последнее время следует отметить публикации А. П. Михеева, Г. А. Ноздрина, А. П. Толочко, Н. П. Курускановой, И. П. Серебренникова, А. А. Штырбула о революционном терроре; О. А. Харусь, Г. А. Порхунова, С. В. Макарчука, Д. В. Филиппова об участии средних городских слоев и муниципалитетов в событиях 1905-1907 гг. Из числа наиболее удачных публикаций последнего времени полностью или частично посвященные различным аспектам революции следует назвать сочинения Р. С. Буктугутовой, О. В. Ищенко, С. В. Макарчука, Н. Н. Медведевой, А. А. Штырбула [38]. Определенный вклад в изучение проблемы внес и автор [39].
  Как уже отмечалось выше, характерной чертой современного этапа изучения Первой русской революции стало возрастание числа обобщающих публикаций по истории Сибири начала ХХ века, в которых включаются ее события. Речь идет о работах, посвященных прошлому городов, областей, краев. Для них, применительно к анализируемой проблеме, характерен "объективистский" подход, сводящийся к краткому изложению фактического материала, без соответствующих обобщений и идеологических клише недавнего прошлого. При таком подходе перечисляются уже хорошо известные для 1905-1907 гг. события. Ничего плохого в этом для популярных работ нет. Авторы их очистили исследовательское поле от наиболее одиозных и не соответствующих историческим реалиям изучаемого периода выводов и оценочных суждений. Но по-прежнему активно поднимаемые факты и сюжеты исследованы недостаточно. Наиболее яркий пример - история ставших хрестоматийными Красноярской и Читинской "республик".
  В современных публикациях они подаются следующим образом. Чита: "С 5 декабря [1905 г. - М. Ш.] отряд дружинников под руководством А. А. Костюшко-Валюжанича начал захват оружия на военных складах и в вагонах. В итоге в руках восставших оказалось большое количество оружия - более 36 тыс. винтовок, несколько сот револьверов, взрывчатка. Оружие отправлялось и на другие станции Забайкальской дороги. Работа правительственных органов была практически парализована. Власть перешла в руки восставших. Позже сложившуюся ситуацию назовут "Читинской республикой" [40]. Красноярск: "В дек[абре] 1905 в Красноярске образовался объединенный Совет рабочих и солдатских депутатов, который фактически взял в свои руки управление городом. Этот период получил название "Красноярской республики" [41]. "Республики" эти активно изучались не одним поколением историков, но анализировались исключительно действия или намерения восставших. Никто до сих пор не попытался рассмотреть действия властей, никто не ответил на вопрос, а было ли двоевластие или полный захват власти в упомянутых городах?
  Во многом сложившаяся ситуация связана с радикальным изменением отношения к социальным катаклизмам типа революции у отечественной политической элиты. Поскольку Первая русская революция завершилась поражением ее пытаются позиционировать вовсе не как революцию, а бессмысленный и беспощадный российский бунт. Хотя с позиции теории "естественных прав" человека борьба за них правомерна, в том числе и посредством революции. Так, в "Декларации независимости" США (1776) заявлялось: "Если же данная форма правительства становится губительно для… обеспечения прав и свобод граждан… то народ имеет право изменить или уничтожить ее… Но когда длинный ряд злоупотреблений и узурпации… проявляет намерение предать… народ во власть неограниченного деспотизма, то он имеет не только право, но и обязан устранить такое правительство". А во Всеобщей декларации прав человека по этому поводу сказано: "Каждый народ имеет право на вооружённое восстание как крайнюю форму борьбы с тиранией".
  Подводя итоги процессу изучения революции 1905-1907 гг. в Сибири, воспроизведу соответствующий вывод из коллективной монографии "Первая революция в России: взгляд через столетие": "Считается, что научную историю Великой французской революции стали писать только после ее первого столетнего юбилея". Возможно, аналогичная ситуация складывается ныне и вокруг истории революции 1905-1907 гг. в России. Серьезный современный читатель хочет знать о мотивации поведения различных общественных сил, задействованных в революции, и об альтернативных "развилках" исторического процесса, когда события могли пойти в 1905-1907 гг. не так, как они пошли в реальной действительности, и о том, почему это произошло. Его интересует, как представляли себе цели своего участия в революции сами народные массы и какие модели будущего развития страны предлагали им те или иные политические партии, насколько эти модели были реальны в условиях России и как они соотносились с "классическими" моделями, апробированными в буржуазных революциях в Англии, Франции, Германии и других странах [42].
  
  Обзор источников

  Обширный корпус источников, как опубликованных в различного рода сборниках, так и архивных, по истории Первой русской революции в Сибири можно разделить на две большие группы - исходящие от органов государственной власти, в том числе местных, и образовавшиеся в ходе деятельности субъектов общественно-политического процесса (организации политических партий, движения, общественные формирования, муниципалитеты, стачечные комитеты, профсоюзы, а так же отдельные лица).
  К первой группе относятся законы и нормативные акты верховной власти (указы, манифесты), приказы, распоряжения, инструкции, объявления министерств и ведомств, а также местных органов государственного управления (генерал-губернаторов, губернаторов, командующих войсками военных округов, прокуратуры, судебных инстанций, жандармских и охранных управлений и подведомственных им структур (штабов, правлений, канцелярий и др.), делопроизводственные и отчетные материалы (рапорты, отчеты, докладные записки, обзоры, приговоры судов, следственные материалы, телеграммы и т.п.). В ряде случаев они являются единственными свидетельствами практических усилий отдельных лиц и организаций в политической сфере. Регулярное оперативно-агентурное наблюдение за партийными структурами, неформальными объединениями, отдельными лицами давал определенный "улов", отложившийся в виде агентурных донесений, копий с перлюстрированных писем, показаний арестованных, изъятых при обысках и ликвидациях прокламаций, других нелегальных изданий, отчетов, протоколов собраний, конференций, митингов и т.д. Делопроизводственные документы властных структур страдают субъективизмом и отличаются стремлением составителей снять с себя ответственность за происходящее.
  Специфика выявления и использования архивных источников, отражающих усилии субъектов общественно-политической жизни региона в избранных хронологических рамках заключается в том, что из-за нелегального характера, непереодичности и фрагментарности деятельности политизированных формирований они не оставили после себя фондообразований в местных архивах. Истпартовские фонды бывших партийных архивов Омска, Новосибирска, Красноярска и Иркутска, формировавшиеся в первой половине 1920-х гг., аккумулируют разрозненные документы (листовки, резолюции, воспоминания, письма, протоколы собраний и т.д.), отображающие в основном повседневную работу социал-демократического подполья.
  Значительная, подчас уникальная информация о разных сторонах изучаемых событий содержится в воспоминаниях его участников, очевидцев и современников, а также в их письмах (Г. Н. Потанин, И. И. Попов, Н. Н. Баранский, М. К. Ветошкин, В. Е. Мандельберг, А. И. Макушин, П. И. Макушин, И. Г. Гольдберг и др.). Как я показал на примере ситуации с формированием блока воспоминаний по истории томского погрома 20-22 октября 1905 г. [43], непосредственно после него участники и очевидцы из числа дружинников, осажденных в здании Управления Сибирской ж.д., членов Томского комитета РСДРП освещали произошедшее в духе осуждения действий властей, спровоцировавших или организовавших погром. В 1925 г. в потоке воспоминаний обвинительный уклон усиливается, хотя в них содержится уникальная информация об отдельных эпизодах бурной жизни Томска в октябрьские дни, вступающая в противоречие с обвинительной риторикой мемуаристов. Последующие воспоминания, написанные в 1935-1955 гг., часто теми, кому в 1905 г. было 9-12 лет, воспроизводят уже каноническую версию погрома. После убийства в 1934 г. С. М. Кирова началась фальсификация его биографии, в том числе и томского периода (1904-1908 гг.). В частности, ему приписывалось руководство дружинниками на Новособорной площади 20 октября 1905 г., а также спасение части их из горящего здания железнодорожного управления.
  Среди источников богатством фактического материала выделяется периодическая печать. Газеты, прежде всего частные, являются единственным источником информации о многих сторонах деятельности политических формирований, проявлениях общественной инициативы (собрания, митинги, конференции, сходки, похороны и т.д.). Да и сами организации политических партий стремились иметь собственные легальные и нелегальные повременные издания. Видные партийные функционеры и политические ссыльные активно сотрудничали в местной периодике. Значение ее как источника по истории общественно-политической повседневности определяется еще и тем, что газеты и журналы были тогда единственным средством (легальным или нелегальным) массовой информации и политического воспитания. Специфика информационного поля сибирских СМИ заключалось в наличии цензуры, даже после дарования политических свобод Манифестом от 17 октября 1905 г. Среди наиболее важных носителей информации о событиях революции 1905-1907 гг. в Сибири следует назвать тобольский "Сибирский листок", томские "Сибирскую жизнь" и "Сибирский вестник"(до декабря 1905 г.), иркутскую "Восточное обозрение" (до февраля 1906 г.), московские "Сибирские вопросы" (с декабря 1905 г.).
  Существенным подспорьем при анализе общественно-политического движения, событий 1905-1907 гг. в регионе служат созданные в 1980-1990-е гг. сибирскими историками хроники рабочего, крестьянского и общественного движения [44].
  Таким образом, мы имеем довольно значительный корпус источников, очень разнохарактерных по содержанию, разнотипных по форме, к тому же дисперсно рассеянных в громадной совокупности материалов. Они составляют солидную источниковую базу, достаточную для освещения узловых событий Первой русской революции в Сибири, и позволяют решить поставленные следовательские задачи. Вместе с тем в ряде случаев недостаток источников или полное их отсутствие заставляет делать гипотетические предположения или прибегать к методу экстраполяции.
  Объектом моего исследования является Сибирь, ее сельское и городское население.
  Предметом - события Первой русской революции в регионе.
  Цель исследования - реконструировать событийную сторону изучаемого социального катаклизма, участие в нем различных социальных групп местного социума, политических и общественных формирований, позицию властных структур.
  Территориальные рамки включают Тобольскую, Томскую, Енисейскую, Иркутскую губернии, Акмолинскую (Омск), Забайкальскую и Якутскую области.
  Хронологические рамки охватывают общепризнанный период революции от событий 9 января 1905 г. до 3 июня 1907 г. Специальный раздел посвящен кануну социального катаклизма, связанному с началом Русско-японской войны в конце января 1904 г., существенно повлиявшему на положение дел в регионе, в том числе, в общественно-политической сфере.


  
[1] Брюханов Н. И. Некоторые вопросы освещения в исторической литературе военно-боевой работы красноярских большевиков в годы первой русской революции // Тр. Новосибирск. гос. мед. ин-та, 1960, т. 34, кн. 1; Блинов Н. В. Вооруженные восстания 1905 г. в Сибири в советской историографии // Изв. СО АН СССР. Новосибирск, 1976, № 6, вып. 2; Он же. К историографии рабочего движения в Сибири (исследования 1935-1959 гг.) // Промышленность и рабочие Сибири в период капитализма. Новосибирск, 1980; Вонотков В. П. Историография большевистского руководства профессиональным движением в Сибири (1905-1907 гг.) // Из истории организаторской и воспитательной работы ленинской партии в Сибири. Томск, 1979; Горюшкин Л. М. Историография Сибири (период капитализма). Учебное пособие. Новосибирск, 1979; Горюшкин Л. М., Миненко Н. А. Историография Сибири дооктябрьского периода (конец XVI - начало ХХ вв.). Новосибирск, 1984; Иванова М. В. В. И. Ленин и организации РСДРП Сибири в годы первой русской революции (к историографии вопроса) // Большевики в борьбе за организацию революционного движения в Сибири и на Дальнем Востоке. Томск, 1980; Кадиков Э. Р. Современная историография сибирских эсеров в начале ХХ в.: некоторые дискуссионные и нерешенные проблемы // Актуальные вопросы отечественной истории XVI - начала ХХ вв. Томск, 2006; Он же. Отечественная историография эсеровского подполья в Сибири в начале ХХ в. Учебное пособие. Омск, 2008; Патылицина Ю. Ю. Либерально-оппозиционное движение в Сибири в начале ХХ в. в советской историографии 1960-1980-х гг. // Исторический ежегодник. 2006. Омск, 2007.
[2] Учебное пособие. Новосибирск, 1983; Он же. Историография борьбы большевиков Сибири с кадетами в период революции 1905-1907 гг. // Революция 1905-1907 гг. и борьба трудящихся Сибири против царизма: Тезисы науч. конф. посвященной 80-летию революции 1905-1907 гг. Омск, 1985; Горюшкин Л. М., Шиловский М. В. О книге Н. И. Кабацкого "Социал-демократические организации Сибири в борьбе за массы в революции 1905-1907 годов" // Большевики во главе трудящихся масс Сибири в трех российских революциях. Новосибирск, 1986; Шиловский М. В. Состояние историографического изучения деятельности сибирских организаций РСДРП в период первой русской революции // Революционное и общественное движение в Сибири в конце XIX - начале ХХ вв. Новосибирск, 1986; Он же. Итоги и перспективы изучения событий революции 1905-1907 гг. в Сибири // Сибирское общество в период социальных трансформаций ХХ в. Материалы Всерос. науч. конф. Томск, 2007.
[3] Итоги двадцатого октября, или Нечто о томских событиях. Томск, 1906; В-дский [Вологодский]. Из хроники освободительного движения в Сибири // Сиб. вопросы, 1906, № 2; Серебренников И. И. "Красные дни" в Иркутске [1905 г.] // Сиб. вопросы, 1907, №№ 20, 21, 22, 23; Он же. "Дни свободы" на севере Сибири // Сиб. вопросы, 1908, № 8; Альтшуллер М. И. Земство в Сибири. Томск, 1916; Россохин Г. С. События в Томске в октябре 1905 года. Томск, 1917.
[4] ГАНО, ф. п. 5, оп. 2, д. 168.
[5] Неупокоев В. Читинское восстание 1905 г. // Жизнь Бурятии, 1925, № 7-8; Орлов П. 1905 год в Омске // Сиб. огни. 1925, 4-5; Шемелев В. И. Барнаул в 1905-1906 гг. // Сиб. огни, 1925, № 4-5; Баранский Н. Н. Социал-демократическое движение в Сибири в эпоху революции 1905 г. // Северная Азия, 1926, № 5-6; Окунцов П. А. Участие Забайкалья в революционном движении рабочего класса. Чита, 1927.
[6] Покровский М. Н. Русская история в сжатом очерке. М., 1923, ч. 3, вып. 1; Невский В. И. Очерки по истории РКП(б). М., 1924, т. 1; Он же. Вооруженное восстание в 1905 г. // История пролетариата в СССР, 1930, № 3-4; Он же. Рабочее движение в январские дни 1905 г. М., 1930; Ярославский Е. М. Декабрьское восстание 1905 года. М.;Л., 1925; Лесковский Я. Движение среди войск в Красноярске в 1905 г. // Пролетарская революция, 1925, № 10; Черкасов П. Революционное движение в войсках Сибирского и Туркестанского военных округов // Армия в первой революции. М.;Л., 1927; Ростов Н. Техник Григорович. М., 1927; Мильштейн А. Пролетариат в революционном движении Сибири // Пролетариат в революции 1905-1907 гг. М.;Л., 1930; Крицман Л. Э. Борьба пролетариата против русско-японской войны // История пролетариата в СССР. М., 1930, вып. 3-4; Максаков В. В. Железнодорожники Сибири в революционном движении 1905 г. // История пролетариата в СССР, 1931, № 6; Кальвари М. Читинская республика // Борьба классов, 1935, № 12.
[7] Покровский М. Н. Указ. соч., с. 463.
[8] Вегман В. Д. Сибирь на пути к 1905 году // 1905 год в Сибири. Новониколаевск, 1925, с. 5; Баранский Н. Н. Указ. соч., с. 77.
[9] Невский В. И. Советы и вооруженные восстания в 1905 г. М., 1932, с. 243; Мильштейн А. А. Указ. соч., 324.
[10] Мильштейн А. А. Указ. соч., с. 308.
[11] Ансон А. А. Карательные экспедиции в Сибири в 1906 году // Сиб. огни, 1923, № 3; Он же. 1905 год в Красноярске // Сиб. огни, 1925, №№ 4, 5-6; 1926, № 1; Вегман В. Д., Ямин В. М. Пятый год на Сибирской магистрали // 1905 год в Сибири. Новониколаевск, 1925; Вегман В. Д. !905 год в Новониколаевске // Сиб. огни, 1925, № 4-5; Гирченко В. П. Основные моменты революционного движения 1905 года в Бурятии // 1905 год в Прибайкалье. Верхнеудинск, 1925; Зыбин В. 1905 год // Там же; Новогрешнов Я. 1905 год в Красноярске. Красноярск, 1925; Чаплинский В. Революционное прошлое Забайкалья. Владивосток, 1925; Юхнев П. М. Аграрные движения на Алтае в 1905 году // Сиб. огни, 1925, № 6.
[12] Шумяцкий Б. З. Первый сибирский Совет рабочих и солдатских депутатов // Сиб. огни, 1924, № 5, с. 107.
[13] Дулов В. И. Революционная и научная деятельность М. К. Ветошкина // Записки Бурятского НИИ культуры и экономики. Улан-Удэ, 1958, вып. 25; Ермилова Т. Н. М. К. Ветошкин о вооруженных восстаниях в Сибири в 1905-1907 гг. // Общественно-политическая жизнь Сибири ХХ век. Новосибирск, 2003, вып. 5; Ветошкин М. К. Сибирские большевики в период первой русской революции. М., 1939; Он же. Из истории большевистских организаций и революционного движения в Сибири. М., 1947; Он же. Очерки по истории большевистских организаций и революционного движения в Сибири. М., 1953; Он же. Революция 1905-1907 гг. в Сибири и на Дальнем Востоке // Революция 1905-1907 гг. в национальных районах России. М., 1955.
[14] Блинов Н. В. К историографии рабочего движения в Сибири, с. 218.
[15] Блинов Н. В . Указ. соч., с. 221.
[16] Ершов Д. Иван Васильевич Бабушкин. М., 1939; Ольхон А. Большевик Костюшко-Валюжанич. Иркутск, 1939; Окулова Е. Константин Курнатовский. М., 1948.
[17] Аронович Ц. Г. Солдатское восстание в Чите (1905-1906 гг.) // Военно-истр. журнал, 1940, № 9; Он же. Солдатское рев. движение в Чите в конце 1905 г. и в начале 1906 г. // Уч. зап. Московск. гор. пед. ин-та, 1941, т. 2, вып. 1.
[18] Аронович Ц. Г. Солдатское рев. движение, с. 215.
[19] Чаадаева О. Железнодорожники Сибири в революции 1905-1907 гг. // Парт. работник ж.д. трансп., 1940, № 6; Мильштейн А. Вооруженное восстание в Сибири в 1905 году // Историк-марксист, 1940, № 8; Дулов В., Кудрявцев Ф. 1905 год в Восточной Сибири. Иркутск, 1941; Гирченко В. П. Революция 1905-1907 гг. в Сибири и на Дальнем Востоке // Революция 1905-1907 гг. в национальных районах России. М., 1949.
[20] Мильштейн А. Указ. соч., с. 20.
[21] Яковлев Н. Н. 1905 год в Иркутске // Тр. Московск. ист.- арх. ин-та, 1954, т. 6.
[22] Ветошкин М. К. Вооруженные восстания в Сибири в 1905 г. // Сиб. огни, 1940, № 4-5, с. 213.
[23] Полещук В. Е. Революционное движение в Манчжурской армии в 1905 г. // Ист. записки, 1954, т. 49, с. 316.
[24] Бузурбаев Г. У. Крестьянские волнения в Алтайском округе в 1905-1907 гг. Новосибирск, 1939.
[25] Бузурбаев Г. У. Указ. соч., с. 35.
[26] Шемелев В. И. Барнаул в 1905-1906 гг. // Сиб. огни, 1925, № 4-5.
[27] Пушкарев Г. С. С. М. Киров в Тайге // Сиб. огни, 1938, № 3-4; Бузурбаев Г. У. В. В. Куйбышев в Сибири. Новосибирск, 1939; Федоров В. Ф. Томское студенчество в революционном движении (1898-1905) // Тр. Томск. мед. ин-та. Томск, 1949, т. 16; Очерки истории города Томска. Томск, 1954; Кудрявцев Ф. А. 1905 год в Бурят-Монголии. Улан-Удэ, 1936; Хаптаев П. Т. Национальное движение в Бурятии в период первой русской революции. Улан-Удэ, 1939; Тышкилов П. П. Военная работа верхнеудинских большевиков в период первой русской революции // Уч. зап. Бурятского пед. ин-та, 1954, вып. 6.
[28] Лашков И. Г. Образование большевистских организаций Западной Сибири и их роль в первой русской революции: Автореф. канд. диссерт. М., 1950; Тышкилов П. П. Большевистские организации в Прибайкалье в период первой русской революции: Автореф. канд. диссерт. М., 1951; Макаров Н. Б. Революционные волнения и восстания в железнодорожных войсках в период первой русской революции: Автореф. канд. диссерт. Л., 1951; Зайцевский А. В. Томская организация РСДРП в период первой русской революции 1905-1907 гг.: Автореф. канд. диссерт. Томск, 1953; Ключников А. И. Большевики во главе борьбы трудящихся масс Сибири в период русской революции (1905-1907 гг.): Автореф. канд. диссерт. М., 1954.
[29] Ветошкин М. К. Революция 1905-1907 гг. в Сибири и на Дальнем Востоке. Чита, 1955; Груш Д. Б. Большевики Красноярска в годы первой русской революции. Красноярск, 1955; Дулов В. И., Кудрявцев Ф. А. Революционное движение в Восточной Сибири в 1905-1907 гг. Иркутск, 1955; Кияница А. П. Большевики Северного Казахстана в период первой русской революции. Алма-Ата, 1955; Дулов В. И. Крестьянство Восточной Сибири в годы первой русской революции. Иркутск, 1956; Карпенко З. Г. Рабочие и крестьяне Кузбасса накануне и в годы первой русской революции. Кемерово, 1955; Акулов М. Р. Профсоюзное движение в Сибири до Великой Октябрьской социалистической революции. М., 1957.
[30] Вендрих Г. А. 1905 год в Иркутске. Иркутск, 1955; Зобачев И. Г. Сибирь в первую русскую революцию в 1905-1907 гг. Новосибирск, 1955; Кондриков Б. В. Омск в революции 1905-1907 гг. Омск, 1955; Логвинов В. К. Революционная печать Красноярска. Красноярск, 1955; Тышкилов П. П. Революция 1905-1907 гг. в Бурят-Монголии. Улан-Удэ, 1955; Крапивенский С. Э., Разгон А. И. Рабочие Тайги в первую русскую революцию. Кемерово, 1957; Бородкин А. П. Революционные события на Алтае в 1905-1907 гг. Барнаул, 1958.
[31] История Сибири. Л., 1968, т. 3.
[32] Указ. соч., с. 280, 278.
[33] Большевики Западной Сибири в период первой русской революции 1905-1907 гг. Документы и материалы. Новосибирск, 1958.
[34] Вопросы истории КПСС, 1985, № 2, с. 3-4.
[35] Революция 1905-1907 годов и общественное движение в Сибири и на Дальнем Востоке: Сб. научн. тр. / Отв. ред. А. П. Толочко. Омск, 1995; Русская революция в контексте истории: Материалы региональной научн. конф./ Отв. ред. В. П. Зиновьев. Томск, 2008.
[36] Первая революция в России: взгляд через столетие / Отв. ред. А. П. Корелин. М., 2005, с. 9.
[37] Толочко А. П. Современная историография партийно-политического движения в Сибири в начале ХХ в. Омск, 2001, с. 93-138.
[38] Буктугутова Р. С. Очерки истории общественного движения в Степном крае в конце XIX - начале ХХ вв. Кокшетау, 2006; Ищенко О. В. Студенческая и учащаяся молодежь как фактор общественного движения и культурной жизни Сибири (конец XIX - начало ХХ в.). Омск, 2010; Макарчук С. В. Кузбасс в революции 1905-1907 годов: общество, партии, власть. Кемерово, 2006; Медведева Н. Н. Неонародники в общественно-политической жизни Восточной Сибири (1905-1917 гг.). Абакан, 2006; Штырбул А. А. Политическая культура Сибири: Опыт провинциальной многопартийности (конец XIX - первая треть ХХ в.). Омск, 2008.
[39] Шиловский М. В. Элементы двоевластия в Иркутске (октябрь-декабрь 1905 г.) // Россия и Сибирь: интеграционные процессы в новом историческом измерении (XVIII - нач. ХХ в.). Иркутск, 2008; Он же. Элементы двоевластия в отдельных городах Сибири (октябрь-декабрь 1905 г.) // Актуальные вопросы истории Сибири XVIII-XXI вв. Новосибирск, 2008, вып. 3; Он же. Томская демонстрация 18 января 1905 г. // Гео-Сибирь-2009. Сб. материалов V Международного научн. конгресса. Новосибирск, 2009, вып. 6; Он же. Специфика погромов в городах Сибири в октябре 1905 г. // Изв. Иркутск. гос. ун-та. Серия история. Иркутск, 2009, № 1; Он же. Томский погром 20-22 октября 1905 г.: хроника, комментарий, интерпретация. Томск, 2010.
[40] Константинов А. В., Константинова Н. Н. Очерки истории Забайкалья (с древнейших времен до 1917 года). Чита, 2002, с. 232.
[41] Григорьев А. А. Первая российская революция в Енисейской губернии // Енисейский энциклопедический словарь. Красноярск, 1998, с. 465.
[42] Первая революция в России: взгляд через столетие, с. 9-10.
[43] Шиловский М. В. Томский погром 20-22 октября 1905 г…., с. 8-9.
[44] Горюшкин Л. М., Кучер В. В., Ноздрин Г. А., Сагайдачный А. Н., Шустов К. Б. Крестьянское движение в Сибири 1861-1907 гг.: Хроника и историография. Новосибирск, 1985; Рабочее движение в Сибири. 1905 г. - июнь 1907 г. / Отв. ред. В. П. Зиновьев. Томск, 1990, т. 2; Материалы к хронике общественного движения в Сибири в 1895-1917 гг. / Отв. ред. В. П. Зиновьев. Томск, 1994; Материалы к хронике общественного движения в Сибири в 1895-1917 гг. / Отв. ред. В. П. Зиновьев. Томск, 1995, вып. 2.