Леонтьев Е.В.

О наборе рекрутов на юге Красноярского уезда

по сведениям ревизских сказок 1816 г.

Исторически Русское государство строилось за счет привлечения им к выполнению своих функций мирских, общественных структур. Обычно это происходило в форме казенных повинностей, порядок несения которых предусматривал известную автономию, самостоятельность мира перед лицом не слишком многочисленной еще бюрократии.[1] В имперский период одним из аспектов такого «сотрудничества» власти и общества являлась система комплектования армии и лежавшая в ее основе мобилизация рекрутов.

В литературе рекрутская повинность преимущественно рассматривалась с точки зрения регламентировавших ее указов правительства (нормы, очередность, порядок наборов и т.д.) в общем контексте политики государства. Задачей настоящего исследования является анализ непосредственного влияния рекрутчины на демографию крестьянского общества. Мы будем решать ее на примере Минусинской волости Красноярского уезда по материалам ревизских сказок 1816 г. Информация этого источника охватывает период 1812 – 1816 гг., и дает возможность представить исследуемый вопрос в чрезвычайных для России условиях войны с наполеоновской Францией.

 

Полученные результаты:

 

Всего в изученных материалах содержаться записи о 62 крестьянах, ставших рекрутами в данный период. Указанное их количество составляет около 9 % от числа учтенных ревизией душ мужского пола в возрасте от 15 до 39 лет.[2] За вычетом больных и увечных, мобилизация коснулась фактически каждого десятого пригодного к службе крестьянина. Для сравнения количество умерших крестьян того же возраста на территории волости в 1812 – 1816 гг. было в 2.5 раза меньше. Распределение относительного числа рекрутов по деревням (речь идет о приписном составе жителей) варьировало в пределах от 0 до 30 % к численности мужчин соответствующего возраста.[3] Всего, согласно подсчетам, рекрутская повинность забрала около половины естественного прироста мужского населения волости.

Наборы рекрутов в данный период проходили ежегодно, но основной набор произошел в 1814 г., когда в армию отправились сразу 28 человек. Для сравнения в 1795 г. Минусинской земской избе было приказано поставить трех «новиков» с 1448 приписанных к ней ревизских душ.[4] По ревизии 1816 г. в волости насчитывалось 1610 душ крестьян.[5]

Среди новобранцев преобладали неженатые молодые люди в возрасте от 20 до 24 лет (27 чел. – 43.55 %). Однако была значительной и доля лиц более зрелого возраста (16 чел. – от 25 до 29 лет, 6 – 30 – 34 и один старше 34 лет). Последние, как правило, имели уже собственные семьи. Поэтому количество женатых среди рекрутов достигало 37.70 %.[6]

 

Ввиду участия общества в выборе кандидатов в рекруты,[7] вероятность встать под ружье для крестьянина нередко определялась его принадлежностью к тому или иному родственному коллективу. Подсчеты показывают, что представители 10-и наиболее крупных и влиятельных кланов волости (Сереткины, Солдатовы, Ермолаевы, Широковы, Полежаевы, Горевы, Гурковы, Вохмины, Зыряновы, Байкаловы) поставляли рекрутов из своей среды в полтора раза реже, чем другие их однообщественники (соответственно около 7 и 11 % от числа р.д. 15 – 39 лет).[8]

Распределение рекрутов с точки зрения типологии домохозяйств,[9] из которых они были взяты по состоянию их на момент ревизии 1816 г., показывает, что во дворах, населенных одной супружеской парой и (иногда) другими неженатыми родственниками (малый и расширенный тип), одного рекрута в среднем поставляли 11 – 12 хозяйств; среди многосемейных дворов – две и более супружеские пары, включая неполные, - аналогичный показатель равнялся пяти.[10] Т.е. мобилизации в первую очередь подлежали мужчины из более крупных и обеспеченных рабочей силой домохозяйств. Особенно велика была вероятность попасть в набор в семьях, состоявших из нескольких взрослых братьев независимо от их состояния в браке. Четыре крестьянские семьи поставили в этот период по два рекрута.

 

Выводы:

 

Несмотря на огромное расстояние и отсутствие коммуникаций, отделявшие Сибирь от Европейской России, местное общество вынуждено было принять на себя известную часть бремени, связанного с военными событиями 1812 – 1815 гг. Полученные данные позволяют говорить о значительной (сверх обычного уровня) тягости рекрутских наборов здесь в этот период. И хотя их размеры, даже в относительном выражении, несравнимы с военными мобилизациями следующего 20 в., рекрутчина несомненно отражалась на динамике податного населения.

Пример минусинских крестьян показывает, что непосредственная раскладка повинности в обществе осуществлялась под влиянием двух противоборствующих начал, семейно-кланового и общинного. В одном случае перед нами стремление защитить от участия в мобилизации представителей своего рода, в другом - желание разверстать тягло «по божецки» среди обитателей более людных дворов.