Новости

   Источники

   Исследования

   О проекте

   Ссылки

   @ Почта

• Конференция
  
  "Сословные и социокультурные трансформации населения Азиатской России (XVII - начало XX века)".
  
  Тезисы выступлений.
  
  Новосибирский Академгородок,
  25-26 августа 2014 года.

  Синполитийные сообщества обских угров со времен средневековья соприкасались с соседними народами и государствами. Но военный потенциал разрозненных обско-угорских княжеств был несопоставим с силами Сибирского ханства, а потом и единого Российского государства. Местной родоплеменной аристократии пришлось вынуждено подчиниться более сильным пришельцам. Произошедшее угрожало прежнему социальному мироустройству, отображенному в мифах. Так как традиционные природопользование и культура сохранялись еще долгое время, то обско-угорскому социуму потребовались некие психические компенсаторные механизмы для преодоления возникшего дискомфорта. Цель настоящей публикации заключается в анализе данных механизмов. В качестве исторических источников использованы фольклор и близкие к нему литературные тексты.
  Известно, что мифическая картина мира у языческих народов характеризуется цикличностью. Повторяемость и типизация сюжетов символизируют стабильность большого мира. В нем все движется по кругу. Изменения происходят в пределах одушевленной "кожистой, шерстистой" земли [1, 260-262]. Земля, после своего возникновения, оказывается вечной. Она - гарант стабильности и порядка. Она - некий знаменатель, который служит основой для непостоянного социального числителя. Соответственно, вечная земля способна вернуть людям утраченную ими гармонию. Одним из свидетельств отношения к земле является литературно обработанная А.И. Силиным легенда о хантыйском богатыре Танья. Согласно ей, захватчиками из Сибирского ханства был истреблен род Орлов. Из всего рода спаслись женщина и мужчина. Их сын богатырь Танья, вырос и организовал сопротивление, но и он погиб от рук врагов. Мать Земля спрятала голову и тело убитого героя в своих недрах. Именно так появились две сопки недалеко от Сургута [2].
  Стремление сохранить свой род отобразилось и в мансийском фольклоре. Интересен сюжет священной песни "Именитый Отыр". Жена Отыра предает мужа и достается Русскому Богатырю. Её недавно рожденный ребенок первоначально не знает своего истинного отца. Узнав правду, сын, с помощью родственников, убивает своих сводных братьев и мать. Близкие обстоятельства присутствуют и в предании "Пролетевшего Чирка высотой Отыра Внук Хонт Торум Ойки военная песня". И здесь выросший у деда богатырь расправляется с зырянами, убившими некогда его отца. Совершив множество подвигов и найдя свою суженую, герой обретает гармонию:
  В долгой сыновней долговечной эпохе
  Дальше мы начинаем жить… [3, 182-207].
   Тема возвращения к полноценному существованию нашла отображение и у Д.Н. Мамина-Сибиряка (рассказ "Старый шайтан", 1903 г.). В произведении описан уездный городок Заволочье, расположенный на северо-западном Урале. Судя по географической привязке, его прототипом была Чердынь. Провинциальная "благородная" публика, представленная весьма иронично, отправляется в плохо подготовленную экспедицию. Цель - обоснование очередного утопического проекта неуёмного председателя местной Земской управы. Заблудившиеся и перессорившиеся интеллигенты встречают в лесу престарелого мансийского князя. Его люди давно переселились за Урал, на Лозьву. Он, последний хранитель родной земли, - остался. Князь знает, что произойдет после его смерти:
  - Тогда все вогулы вернутся сюда и прогонят всех русских, - уверенно проговорил он. - О, вогулов много как листьев на дереве!.. Вогулы самый сильный народ… Вот ты строишь для них свою дорогу… И все другие будут работать для вогулов… я уж видел в Усолье, какие для них устроены русскими железные лодки и железная лошадь… Все это для вогулов… Они только ждут, когда им идти… Вернутся и все покойники… они только отдыхают пока… Все покойники придут. Старый шайтан все знает, только молчит… И я буду управлять своим народом, а ты будешь мне кланяться… Все вогулы будут есть каждый день, и все будут счастливы… [4, 351].
  Как далека его реалистичная эпическая фигура от клишированных типажей благородных дикарей, наивных детей природы, размноженных отечественной литературой в невероятных количествах и до сих пор засоряющих наше сознание! Данный образ не мог появиться, "сам по себе", детали выдают впечатления очевидца. Уникальность наблюдения заключается в выявлении языческой картины мира, с круговоротом реинкарнаций, характерной именно для обско-угорских народов. Рассказ передает подлинную трагедию манси, вынужденных, ради сохранения этнической идентичности, уходить за Урал. Да, земля хранит ушедших в её недра, но и человек должен хранить свою землю.
  Поэма М. Плотникова "Янгал-Маа" (1933 г.) не является фольклорным произведением. Но написана она с глубоким знанием множества деталей, почерпнутых из не дошедших до нас мансийских сказаний. В поэме богатырь Ваза, похоронив умершую любимую Ючо, уходит из мира людей в поисках живой воды. Однако его народ, угнетенный пришлыми русскими и коми-зырянами, по-прежнему ждет возвращения своего героя [5]. Споры о поэме не отменяют главного: в произведении переданы проблемы сохранения собственной этнической культуры.
  Мифические подвиги богатырей были отражением реально существовавших межэтнических конфликтов. Былинные богатыри стали олицетворением подлинно мужских качеств. Богатыри и после кончины оставались со своей землей и своим народом. Они воспринимались как особая ценность, как искра, способная повторно разжечь огонь жизни рода. Кризисные явления содействовали осмыслению ценности отдельной человеческой жизни.

  Литература
  1. Головнев А.В. Говорящие культуры: традиции самодийцев и обских угров. Екатеринбург, 1995. 606 с.
  2. Силин А. Монти Танья. Повесть по мотивам хантыйского сказания о молодом Орле // Эринтур (поющее озеро). Альманах писателей Югры. Вып. №3. Ханты-Мансийск, 1998. С. 345-403.
  3. Ромбандеева Е.И. Героический эпос манси (вогулов). Песни святых покровителей. Ханты-Мансийск, 2010. 648 с.
  4. Мамин-Сибиряк Д.Н. Рассказы и очерки. Свердловск, 1980. 448 с.
  5. Князев В.В., Плотников М.П. Русь: Избранное. Тюмень, 1998. 544 с