Новости

   Источники

   Исследования

   О проекте

   Ссылки

   @ Почта

• Конференция
  
  "Сословные и социокультурные трансформации населения Азиатской России (XVII - начало XX века)".
  
  Тезисы выступлений.
  
  Новосибирский Академгородок,
  25-26 августа 2014 года.

  Содействие переселенческому движению в Сибирь считалось одной из приоритетных задач Комитета Сибирской железной дороги (КСЖД). В этом смысле он развивал основы правительственной политики, заложенные задолго до официального учреждения КСЖД в декабре 1892 г. Существенную роль в формировании замыслов и практической реализации переселенческих мероприятий играл управляющий делами КСЖД Анатолий Николаевич Куломзин (1838-1923). Вклад этого человека в развитие Сибири на рубеже XIX-XX веков до сих пор намного превосходит объём посвящённой ему исследовательской литературы. Наиболее подробно к неизданным мемуарам Куломзина обращался А.В. Ремнёв, использовавший этот важный исторический источник для разработки вопросов административной политики самодержавия в Сибири и на Дальнем Востоке, имперской географии власти и регионального управления на окраинах Российской империи.
  Черновые записи воспоминаний А.Н. Куломзина в разрозненном виде хранятся в нескольких архивных фондах - РГИА, ОР РГБ и ГАРФ. Они позволяют составить относительно полную картину взглядов и оценок самого А.Н. Куломзина на цели, задачи и характер переселенческой деятельности КСЖД, на эволюцию подходов к организации переселений в разные периоды времени. Воспоминания содержат многочисленные указания на столкновения ведомств по вопросам переселенческой политики, на трения по этому предмету в среде высших сановников. При этом А.Н. Куломзин даёт прямые и нелицеприятные оценки всем субъектам этих разногласий, ссылаясь на исторические итоги их деятельности.
  В отличие от С.Ю. Витте, смотревшего на переселения сугубо утилитарно как на средство "скорейшего достижения более благоприятных финансовых результатов" Сибирской магистрали, А.Н. Куломзин полагал, что "будущие успехи нашего сельского хозяйства лежат в подъёме производительных сил нашего крестьянства, подъёме не эфемерном, достигнутом искусственными мерами, а длительным влиянием на возвышение культурного уровня сельскохозяйственного умения крестьянской среды в обращении с землёю".
  В связи с этим управляющий делами КСЖД всемерно поддерживал устройство в Сибири складов семян и сельхозинвентаря, организацию ферм, учреждение должностей губернских агрономов, проведение гидротехнических работ и почвенно-агрономических исследований. В делах Комитета (фонд РГИА № 1273) есть, казалось бы, весьма далёкие от проблем железной дороги записки об улучшении пчеловодства в Томской и Тобольской губерниях. Так, в письме к А.Н. Куломзину от 24.11.1894 г. томский губернатор Г.А. Тобизен сообщал о приглашении в губернию учёного пчеловода "с целью руководить крестьянами в постепенном улучшении тех примитивных приёмов, кои они теперь прилагают к пчеловодству". Не менее важными представляются и усилия А.Н. Куломзина по церковному и школьному строительству в переселенческих посёлках.
  К сожалению, из воспоминаний А.Н. Куломзина видно, что продуктивные идеи часто упирались в мощное сопротивление бюрократии. Ещё в бытность своей службы в министерстве государственных имуществ А.Н. Куломзин подготовил представление, ставшее основой для положения Комитета министров от 10 июля 1881 г. и давшее, по словам автора, "начало Переселенческому делу". Суть его заключалась в том, что по взаимному соглашению министров внутренних дел и государственных имуществ разрешение на переселение могли получить те, кто не имел на то формального права, но был вынужден делать это в силу экономического положения. "Конечно, из этого вышла большая переписка, - пишет автор, - но тогда побоялись идти далее. Лишь с образованием Сибирского комитета [КСЖД. - С.К.] эти разрешения были предоставлены местным губернским присутствиям".
  По словам А.Н. Куломзина, такова уж была сила бюрократии, что при устранении "надзора общественного элемента" даже самые "благодетельные" правительственные распоряжения начинали противоречить интересам местных чинов, если не "денежно", то, во всяком случае, в смысле их "спокойствия".
  Ярым консерватором в вопросах аграрных переселений выступала верхушка МВД. "Давнишний идеал министерства, - писал А.Н. Куломзин, - заключался в том, чтобы всемерно стеснив административными мерами народное стихийное движение, каковым является повсюду эмиграция, достигнуть практической возможности водить, так сказать, переселенцев в Сибирь "на верёвочке". В разное время министерство воображало себе такую картину, что вот можно мерами администрации поднять такую-то деревню, перевезти её заботливыми попечениями чиновников на новые места, там снабдить всем нужным на казённые средства, начиная с готовых изб, скота и земледельческих орудий, и затем внушить им заботливость о себе под зоркими очами чиновника". По мнению руководства МВД, недостаточная успешность обустройства новосёлов в Сибири была обусловлена исключительно бедностью переселенцев, и, следовательно, власти должны были "оказывать покровительство" не беднякам, а более состоятельным крестьянам.
  Осенью 1893 г. в заседаниях Подготовительной комиссии при КСЖД (ПК) ведомство внутренних дел пробовало включить в проект сметы расходов фонда вспомогательных предприятий ассигнование в 40 тыс. руб. на переселение "особого рода привилегированных состоятельных переселенцев". Но это повлекло бурную дискуссию среди членов комиссии и, по словам А.Н. Куломзина, ему, как председателю, пришлось долго доказывать "всю вздорность подобного предприятия". В своих доказательствах он, в частности, опирался на неудачный опыт доставки и устройства переселенцев за казённый счёт в Уссурийский край. В итоге обсуждения ПК отклонила кредитные претензии МВД, хотя впоследствии представители ведомства время от времени продолжали извлекать на свет эту идею поддержки состоятельных переселенцев, но "под другими формами".
  Подводя итоги переселенческой деятельности КСЖД, А.Н. Куломзин писал в мемуарах, что "не вина Сибирского комитета, что так мало сравнительно сделано, но чего можно было достигнуть сообразно с размером отпускавшихся средств, приведено в исполнение... не вина Сибирского комитета, что создано только 225 храмов там, где их нужно не менее 400 и 180 школ там, где их нужно 800. Комитет мог действовать лишь по мере добываемых каждый раз с бою казённых средств и всякими путями изыскиваемых пожертвований - всякими путями, кроме бесчестных".